В Петербург я стараюсь приезжать хотя бы раз в год. В Москве, превратившейся в бесконечную стройплощадку, с навсегда утраченным, изуродованным историческим центром, стало невозможно найти отдушину для глаза. В этом смысле, Петербург еще способен окунуть тебя в культурную среду, вызвать в памяти имена живших в нем поэтов разных эпох. В воздухе еще растворены их флюиды.
Хотя и в Питере медленно, но настойчиво намечается та же тенденция, что и в Москве. То есть, чтобы духу этих флюид не было. Где-то с десяток-другой домов на Невском обтянуты зеленой сеткой или полотнищем с изображением закрытого фасада. По московскому опыту это означает, что здание будет снесено, а на его месте возведен новодел, стены которого ничего не скажут ни уму, ни сердцу...Дом Мурузи, в котором жил Бродский, а до него Гиппиус с Мережковским, тоже покрыт лесами и обтянут сеткой. Но с ним, надеюсь, ничего не случится. А вот примыкавшее к этому дому здание со стороны Литейного проспекта снесено. Там будет торговый центр...
Есть и еще один фактор, не позволяющий до конца погрузиться в эту среду. Можно приехать в Петербург в пять утра. Пройти пешком от вокзала вдоль Невского по Аничкову мосту, мимо Казанского собора, минуя Фонтанку, канал Грибоедова, Мойку. Постоять на пустынной Дворцовой площади, слушая одинокого саксофониста. Затем перейти Дворцовый мост и оказаться на Васильевском острове. В это время со стороны Петропавловки восходит солнце. Крепость смотрится силуэтом. Первые лучи освещают Эрмитаж, Адмиралтейство, купол Исакия. Ты заворожен этой картиной, думая, что находишься в полном одиночестве, и забывая, какой год, век на дворе...Но через секунду это хрупкое состояние разбивается на мелкие осколки. Потому что совсем близко до твоих ушей чудовищным диссонансом доносится шумовой эффект, состоящий из раскатистого животного ржания, икания и отдельных междометий, никак не связывающихся в полноценную речь. Под мостом с пивными банками уединилась, скажем так, человекообразная фауна...А напротив - Эрмитаж, а в нем: Эль Греко, Тициан, Веласкес, Рембрандт. Словом, два противоположных берега - две противоположных стадии развития, как бы, одного и того же вида...
Дворы-колодцы на Литейном, на набережной Кутузова, на канале Грибоедова дают возможность полностью отрешиться от привнесенных факторов. Внешне тут почти ничего не изменилось со времен героев Достоевского. А окаймляющие арки трубы газового отопления напоминают о советском коммунальном быте. Да и сами коммуналки существуют. Можно зайти внутрь, подняться по широкой лестнице и возле каждой квартиры увидеть ряд звонков с фамилией квартиранта. И нигде никакой припудренности, отштукатуренности...
